Биография Ивана Коржева

Иван Коржев: о прожитом, пережитом и нажитом…

Мир повергается в пучину мощнейшего энергетического кризиса. США заканчивают очередную вооруженную экспансию, подписывают соглашение о прекращении войны и восстановлении мира во Вьетнаме.

Вся прогрессивная мировая общественность с жаром обличает чилийскую военщину, устроившую при поддержке ЦРУ военный переворот. Уотергейт, положивший начало доброй традиции публичных скандалов в среде американской политической элиты, приближает отставку Ричарда Никсона.

Проходит незамеченным первое выступление Михаила Сергеевича Горбачева с трибуны Мавзолея Владимира Ильича Ленина по случаю кончины Фёдора Давыдовича Кулакова. Любитель «творческих» тандемов и камбэков Хуан Перон и его третья по счёту жена Исабель приходят к власти в Аргентине. Ещё одна арабо-израильская война молниеносно начинается и заканчивается спустя 18 дней безоговорочной победой Израиля. Американская Психиатрическая Ассоциация объявляет о том, что гомосексуализм не является психическим заболеванием.

В Париже выходит в свет «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Исаевича Солженицына. Наши соотечественники у киноэкранов вместе с Иваном Васильевичем меняют профессии и вслед за Максимом Максимовичем отсчитывают весенние мгновения.

На свет появляется Ваня Коржев. Да, 73-й год прошлого столетия был богат на события, и появление наследника в именитой творческой династии не вызвало всеобщего ажиотажа. Так, в обстановке международной нестабильности, социальной напряженности, военной эскалации, политической изоляции и любви Иван сделал свои первые шаги.

Рос мальчик Ваня, так сказать, в художественной среде, смышлёным и любознательным ребёнком, в окружении кистей, холстов, палитр, мольбертов, тюбиков с краской, обворожительных натурщиц, творческой интеллигенции и, что немаловажно, авторского стекла.

Его мама, Ирина Гелиевна Коржева-Чувелёва, будучи известным художником по стеклу, привила Ивану с молодых ногтей искреннюю любовь к этому непростому, но в то же время изящному материалу.

Глядя на работу матери у печи для обжига стекла, вкрадчиво перебирая ландшафтные зарисовки прадеда из семейного архива, затаив дыхание, часами рассматривая суровые картины деда в его мастерской, зрел в маленьком Ване ценитель прекрасного, закипал и рвался за пределы обыденности его мятежный дух, а руки тянулись к карандашам. Так появились первые детские, несмелые зарисовки Ивана.

Люди, близко знающие Ирину Гелиевну, её суровый нрав, требовательность, преданность высоким идеалам искусства, профессионализм, в шутку поговаривали, что у её сына как у продолжателя фамильных традиций не было выбора — нужно было становиться либо художником, либо архитектором. Сама мама, ещё в перинатальный период, дала сыну чёткую профессиональную ориентацию: «Будет скульптором, достойная профессия…».

Дед Ивана — Гелий Михайлович Коржев — был и остаётся виднейшим представителем русского реализма в живописи.

Прадед — Михаил Петрович Коржев — явился одним из основоположников советской ландшафтной архитектуры, участвовавшим в создании Центрального парка культуры и отдыха им. М. Горького, Главного ботанического сада, Измайловского парка, Лефортовского парка, Петровского парка, Водного партера в Химках, паркового ансамбля МГУ на Ленинских горах и целого ряда знаковых ландшафтных проектов советской эпохи.

Жизнь устроилась таким образом, что Ивану в итоге не пришлось выбирать между двумя поприщами, он нашел себя сразу в обоих: сначала в архитектуре, потом в скульптуре. Но об этом чуть позже.

Ребёнок в любой московской семье живёт по принципу: отбыл положенное в детском саду — меняй колготки на рейтузы и ступай в школу, ту, которая поближе к дому.

В случае если родители лелеют надежду вырастить из своего ребёнка будущего нобелевского лауреата или дипломата, школа может быть специализированной физико-математической либо иметь, так называемый, «лингвистический уклон». Если детина в науках не преуспел, а вышел здоровьем богатырским — ему светит спортивная школа, где физическое воспитание превыше всех прочих наук. В среде художников всё проще. Путь столичного отрока предопределён и пролегает через Московскую среднюю художественную школу им. Николая Васильевича Томского. Попал туда в 1985 году и наш герой. Но те, кто в ту пору видели недюжинную фигуру Ивана Коржева — давали о себе знать занятия штангой, единоборствами и кипучая натура юноши — могли скорее предположить в нём будущего призёра Олимпийских игр, нежели художника…

С момента своего основания художественная школа им. Николая Васильевича Томского была знаменита свободой нравов, царящей среди её учеников. Нет, то не был Императорский Царскосельский лицей и это не были разгильдяйство, отсутствие дисциплины или вседозволенность. Просто дети здесь учились по-особому особым вещам. Главной задачей для преподавателей было выявить и развить индивидуальность каждого школяра. Ну и что же здесь поделаешь, когда вдруг выявившаяся индивидуальность прямо-таки протестовала при виде холста и красок. Приходилось «перековывать». Каждый учебный день начинался со спецпредметов: три часа живописи и графики сменялись тремя часами скульптурной пластики. Когда дело доходило до алгебры, литературы, истории, физики, химии и прочих привычных для обычного ученика средней школы предметов, силы покидали будущих представителей творческой элиты и на передний план выходил метафизический принцип: «зачем художнику палитра — ясно, зачем художнику математика и прочие занимающие место в голове науки — загадка». И только сильно повзрослев, некоторые из вчерашних юных художников стали с жадностью читать, изучать технологии, слушать классическую музыку, рассуждать на страницах дневников, анализировать исторические реалии, в общем, делать всё то, что сопровождает процесс превращения простого художника в мастера. В такую среду погрузился Иван Коржев, как электрод в электролит. Эта метафора была бы скорее уместна в биографии Николо Теслы, но в данном контексте электрохимическая терминология призвана подчеркнуть динамику и необратимость процесса.

СССР конца 80-х гг. прошлого столетия сложно сравнить с Францией времён Директории, но при этом в художественной школе им. Н.В. Томского тогда учились представители «золотой молодёжи» из всех уголков страны. Дружба народов здесь была не просто лозунгом. Иван находился в некоем этнокультурном бурлящем котле, куда постоянно подбрасывали всё новые и новые ингредиенты. Школьное окружение оказало кардинальное влияние на формирование мировоззрения будущего скульптора И. Коржева, однако здесь произошла ещё одна судьбоносная встреча с Виктором Гришиным. Если бы граф Дракула действительно существовал, то он ночи напролёт грезил о подобном «аристократическо-номенклатурном генетическом коктейле», ибо Виктор по мужской линии прослеживал своё родство от всемогущего первого секретаря Московского горкома КПСС Виктора Васильевича Гришина, а по женской линии был внуком наводящего ужас на целую страну Лаврентия Павловича Берии. Новый товарищ Ивана был умен, статен, предприимчив, обладал весёлым нравом и фонтанировал идеями. Сложно было удержаться и не попасть под обаяние такого мальчугана.

Сильно контрастировала с образом Виктора персона ещё одного приятеля Ивана — Игоря Бурганова. Сам Игорь был представителем именитой художественной династии и с достоинством проносил эту фамилию через всё детство, отрочество и юность. Серьёзность, рассудительность, ответственность, обстоятельность и пытливость ума Игоря выдавали в нём будущего депутата, академика и профессора одновременно.

Три товарища учились — не унывали: оценивали масштабы разрушений коммунистического колосса, с опаской смотрели на увитые золотом бычьи шеи молодцов в спортивных костюмах, стояли в очередях за дефицитом, с интересом наблюдали за митингами и демонстрациями, участвовали в «беседах» с неформальными молодежными группировками, на барахолках сталкивались с доселе неведомыми вещами, продавали иностранцам собственноручно лихо набросанные картинки с видами Красной площади, развлекались, влюблялись и, конечно же, рисовали, писали, лепили.

В конце 80-х — начале 90-х гг. XX века эти ребята были единым организмом со страной. Искусство в одночасье перестало быть нужным. На первый план вышли предприниматели — новая аристократия нарождающихся капиталистических отношений. Как трудно было оставаться художником, когда каждый второй мечтал «сколотить капиталец»!

В 1991 году распался СССР, а Иван стал студентом Московского государственного художественного академического института им. Сурикова. Надо было очень сильно верить в свою планиду, чтобы в столь непростое время упорно продолжать дело своей семьи, обучаясь на факультете скульптуры. Скульпторов постигла та же участь, что и учителей, медиков, ученых, деятелей культуры. Но и здесь нашему герою улыбнулась удача, он попал под начало больших мастеров: профессоров М. В. Переяславца и Н. В. Колупаева. Представители старой академической школы — они учили всем тонкостям ремесла художника и скульптора, но ещё больше учили мировосприятию, образу мыслей, тонкому чувствованию, учили жизни. Именно тогда сформировался один из основополагающих принципов Ивана: «Не важно в каком мире ты живёшь, важно чтобы мир жил в тебе». Нет, Иван не вступил в общину дзен-буддистов. Но впредь, было не важно, что происходило вокруг, Иван работал, творил, создавал новые образы, которые примиряли и уравновешивали действительность. Его искусство всегда давало любому созерцающему надежду.

А тем временем, наша Родина находилась на пороге очередного исторического перелома, когда рушилось всё: строй, идеология, бытовые устои людей, мораль, судьбы. Живую нить повествования можно было бы раскрасить хемингуэйевскими рассуждениями о потерянном поколении, но ровесники И. Коржева не страдали от безысходности, напротив, они с задором первооткрывателей толпились у входа в неизвестность, пробуя себя в различных ипостасях. Неудача для них означала всего лишь ещё одну отработанную тупиковую ветвь алгоритма. Погоня за материальными благами стала заветной мечтой многих. С Запада повеяло тайной. Все хотели загнивать так же, как капиталисты: реклама, дизайн, мода, стиль, шоу-бизнес, тусовки, урбанизация и импортные шмотки. Стремились жить красиво, но мало у кого это получалось.

У тех, кто в добром здравии пережил 90-е гг. прошлого века, до сих пор стоит перед глазами тогдашняя икона стиля. Его могучий торс согревает свитер Boys. Из-под варёных джинсов «Mawin» решительно торчат безымянные дерматиновые кроссовки или московские «АДИДАСЫ». Причём, «АДИДАСЫ» могли органично эволюционировать и в «АБИБАСЫ», и в «АДИБАСЫ» — это ни сколько не смущало модников. Лихая чёлка застенчиво выглядывает из-под бейсболки типа «USA California». Запястье левой руки украшено электронными часами «Montana», через плечо величаво висит фотоаппарат «Pоlarоid». Если этот образ дополнить шоколадкой Snickers или сигаретами Magna, то под ним можно будет высечь в граните: «Герой того времени!»

Те герои, что побогаче, уже задумывались о загородных особняках из красного кирпича, где кульминацией богемного образа жизни должен был стать золотой унитаз, или, на худой конец, малахитовый камин, из будуара Императрицы. Да, тогда все мы сильно перебаливали, получив прививку сомнительных «западных ценностей». Но и в этом не было ничего нового. Как говорил Станислав Ежи Лец: «Всегда найдутся эскимосы, которые выработают для жителей Конго правила, как вести себя во время жары».

В 1996 году, выйдя из стен alma mater, Иван Коржев столкнулся с обычной бытовой проблемой: «на что жить дальше». Хотелось творить, а нужно было заботиться о хлебе насущном и обеспечивать молодую семью.

Скульптура — занятие всепоглощающее и дорогостоящее не давало ни единого шанса встать на ноги в условиях экономических и политических потрясений. Желание самореализоваться, занимаясь творчеством, привело Ивана в архитектуру: благо в активе было серьёзное фундаментальное и прикладное образование, а также нетривиальное мышление скульптора. Он пробовал, как пробовали в те годы сотни тысяч его сверстников, и у него получилось. Застывшая музыка по-иному зазвучала в авторском исполнении. Иван Коржев смело трактовал объёмы и пространство, он мог ошеломить цветом и фактурой, предметы высокого искусства у него становились осью любого интерьера, слоган «дарим миру красоту» ежеминутно претворялся в жизнь. Так родилась архитектурная компания «Арт-бюро XXI», которая и по сей день неизменно красиво проектирует, производит и строит.

Но тогда, в начале пути, было сложно, опасно и интересно. Многое приходилось делать своими руками, нужно было постоянно экспериментировать и импровизировать, придумывать из подручных материалов невообразимые композиции, возрождать давно забытые и осваивать новые технологии, воспитывать вкус у заказчиков, постоянно работать в авральном режиме.

Вообще, тема заказчиков того времени, заслуживает отдельного многостраничного повествования, но, увы, не укладывается в формат нашего жизнеописания. Если бы Иван Коржев, обладал режиссерским талантом и при этом совершенно был уверен в собственной гениальности, а жажда наживы у него была сильнее опасений, что классики русской литературы будут под землёй вращаться вокруг своей оси, то на основе увиденного в те годы смог бы снять полнометражный ремейк, так как это принято нынче, по сюжету «Мертвых душ» или «Золотого телёнка». Только действия любого из этих произведений можно было бы перенести в лихие девяностые, а характеры просто списать с реальных персонажей. Там были все: Чичиковы и Остапы Бендеры, Собакевичи и Корейко, приятные во всех отношениях дамы и зицпредседатели.

Один заявлял, радуясь величественному убранству своего загородного особняка: «Слово перебор придумали бедные» и после очередной афёры пускался в бега. Другой с гордостью и небрежностью кидал: «Настоящий мужчина должен больше зарабатывать, а не пытаться меньше тратить» и просил снизить смету на строительство в два раза. Кто-то писал трогательные детские книжечки, а потом совершенно «не по-детски» поступал со своими бизнес-партнерами. Иной, посвятивший большую часть своей жизни исключительно занятиям в тренажёрном зале и езде на мотоцикле, постоянно норовил ввязаться в философский диспут со словами: «Я не знаю, но мне кажется…». Были и такие, которые в окружении своей свиты по три года выбирали унитазы для своего уютного загородного гнёздышка. Спустя годы, Иван с улыбкой вспоминает те дни. Скульптурой и живописью он занимался тогда урывками, в те часы, когда удавалось выкроить время для отдыха, вырвавшись из череды рабочих будней. Произведения того периода отличает особое авторское преломление происходящего вокруг, на первый план выходит остросоциальный аспект творчества.

За полтора десятка лет творческая корпорация «Арт-бюро XXI», ведомая Иваном, реализовала несколько сотен полномасштабных проектов в области архитектуры, дизайна и искусства: загородные посёлки и регулярные парки, базы отдыха и спортивные комплексы, офисные здания и частные резиденции, ландшафты и фонтаны, интерьеры и музейные экспозиции, мемориалы и памятники. Иван Коржев вместе со своей компанией стал лауреатом целого ряда международных фестивалей: «Выставка архитектуры и дизайна» в «Доме на Брестской», «Зодчество», «Арх Москва» и др. В 2006 году скульптор был удостоен первой архитектурной премии за проект реконструкции бывшего здания Промышленного швейного объединения «Москва».

Всё это, безусловно, приносило известность и деньги, но не давало Ивану возможности материализовать свои мысли и переживания. Желание сказать окружающим нечто большее, чем прежде и иными средствами, он мог воплотить только в скульптуре. Наметился новый этап в жизни нашего героя.

С 2006 года Иван всё больше и больше отдаёт времени скульптуре, чтобы к 2008 году полностью сосредоточиться на творчестве. Он много размышляет, читает, общается с уникальными людьми, работает с натурой. В результате за несколько лет скульптор создаёт целую галерею самобытных образов и в 2008 году удостаивается звания «Заслуженный художник Российской Федерации».

Сегодня Иван является автором более чем сорока памятников и мемориалов. Скульптор принимал участие в изготовлении сюжетных рельефов в ходе восстановления Храма Христа Спасителя, создал памятный крест для семейного захоронения известных российских промышленников и меценатов Строгановых в Москве.

Образы античных муз Эрато и Терпсихоры, выполненные Иваном Коржевым в 2011 году, украшают две центральные экседры центрального фасада Государственного Академического Большого театра России. В ходе работ по реставрации основной культурной достопримечательности России авторские скульптуры Ивана Коржева пришли на смену более ранним творениям П. Клодта и М. Рукавишникова.

По мнению Ивана, скульптор, кроме всего прочего, обязан быть частью генетической памяти народа. Он должен возвращать из забвения незаслуженно забытые события и людей, которые положили свои жизни на алтарь процветания родной страны. Так родилась идея памятника просветителю Н.И. Новикову, который был установлен в Москве в 2012 году.

Кто-то презрительно фыркнет: «Так он же масон!». Да, масон, о котором митрополит Платон написал Екатерине II: «Как перед престолом Божиим, так и Престолом Твоим, Всемилостивейшая Государыня Императрица, я одолжаюсь по совести и сану моему донести тебе, что молю всещедрого Бога, чтобы не только в словестной пастве, Богом и Тобою, Всемилостивейшая Государыня, мне вверенной, но и во всём мире были христиане таковые, каков Новиков». А ещё Н. И. Новиков сделал для России доступным книжное слово, продвинул печатные книги в провинцию, способствовал оформлению и укреплению института переводчиков, ввёл в литературный оборот популярные произведения западной литературы.

Состояние постоянного творческого поиска подтолкнуло Ивана к увлечению эзотерикой. Большинство, людей, услышав слово «эзотерика», представят сумрачное помещение, где странные люди в странных одеждах с налётом таинственности говорят о «несказуемом» и сопровождают всё это холодящими кровь ритуалами. Ивану же, как хирургу, изучающему анатомический атлас перед сложной операцией, нужно было вскрыть ещё один незнакомый пласт жизни. Это увлечение совпало с работой над памятником М. Волошина, который был установлен в 2013 г. на территории Коктебеля, тогда ещё принадлежавшего Украине.

Совсем скоро Крым вошёл в состав Российской Федерации. Люди, знающие эту историю, иронично отмечали: «Видимо, скульптура Волошина обладала такой энергетикой и центростремительной силой, что притащила за собой к автору целый полуостров…»

Вообще, если говорить о теме личности в истории, то она нашла самое яркое отражение в творчестве скульптора. Он создал несколько десятков авторских образов: Чингисхан, Александр Македонский, Емельян Пугачев, Ида Рубинштейн, А. С. Пушкин, Марк Аврелий, Северин Боэций, Иван Ефремов, Омар Хайям, Яцек Палкевич, Сизиф, Понтий Пилат, Евпатий Коловрат, Адриан, Акива, Жанна Д’Арк и др.

Религиозная серия работ И. Коржева стала результатом многолетних духовных поисков. «Блудный сын», «Тотемный столб религий», «Сидхатра Гаутама», «Толтек», «Айваско», «Юдифь», «Изгнание из рая», «Поцелуй Иуды», «Мойры», «Адам и Ева», «Кайн и Авель», «Иуда: предначертание», «Прокуратор» исполнены глубины и драматизма. С одной стороны, может броситься в глаза некая синкретичность авторских образов, но с другой стороны именно это смешение наиболее полно отражает активное мировосприятие скульптора.

Социальная проблематика, отражённая в работах «Саркофаг для человечества», «Трон для человечества», «Мечтатель», «Тираноубийцы 21», «Юля», серия рельефов «Двое», «Состояние души», «Sale», «Двоевластие», триптих «В ожидании лучших времен», «Конкурс Красоты», «Инвестор», «Отверженный», показывает нам другого И. Коржева: остро переживающего утрату нравственных ориентиров в глобальном мире; желающего предостеречь людей от опасности, исходящей от них же самих; стремящегося своим искусством дать так необходимую всем окружающим надежду.

Много произведений искусства создано руками Ивана, но ещё больше предстоит сделать. Сегодня весь ход его жизни подчинён одной страсти — скульптуре. Для работы Иван спроектировал и построил за городом огромный музей-мастерскую, где с радостью принимает гостей. Здесь же рождаются и апробируются выставочные проекты скульптора. Здесь же проходят занятия духовными практиками — начиная с шаманских церемоний, заканчивая саморегуляцией и оздоровлением по методике Цигун. Здесь же растут и воспитываются его дети, они с ранних лет окружены красотой.

Работая над монументальной, станковой, мемориальной или парковой скульптурой, Иван смешивает техники и материалы. Бронза, камень, дерево, металл, стекло, керамика, синтетические смолы, гипс — всё служит конечному замыслу скульптора. Расширение видовых и жанровых границ искусства, привнесение современной трактовки в основательно реципированные традиции русской академической школы мастеров, остросоциальная направленность его произведений оформили концептуально-реалистический стиль скульптора. Стиль запоминающийся и неповторимый.

Автор идеи Арабчиков Константин. 2014 год.