Авторские копии рельефов

Подражание в искусстве

Всякое искусство есть подражание природе.
Луций Анней Сенека

Что такое подражание? Ребенок, развиваясь, старается во всем повторять взрослых, этот процесс помогает ему лучше понять окружающий мир. Взрослые, подражая опытным и успешным профессионалам, постигают тайны основ бытия. Один из японских мудрецов так охарактеризовал это явление: «Способность что-то делать самому начинается с подражания».

Особенно интересна сущность подражания в различных областях искусства.

Древние греки, создавая скульптурные шедевры, в чем-то копировали этрусков, римляне — тех же греков. Это примеры, скорее, преемственности в искусстве, чем прямого подражания. Человечество должно быть благодарно римским зодчим, копировавшим греческие произведения искусства, ведь именно они выставлены в современных музеях, а подлинники не дошли до наших дней.

Но, самое главное, искусство вообще, как считали древние греки, а вслед за ними и средневековые мастера, — это подражание природе. Так ли это?

Мимезис: от античности к Возрождению

Философы Древней Греции Демокрит, Сократ и Платон назвали подражание в искусстве термином мимезис, что означало воспроизведение действительности вообще (дословный перевод с греческого — «подобие»). Учение о мимезисе строилось на основном постулате: «Все виды искусства являются подражательными».

Платон говорил, что мимезис имеет две стороны — эстетическую и познавательную. Подражая, люди познают мир и одновременно получают наслаждение от новых открытий.

Аристотель же утверждал, что даже самый талантливый мастер не придумывает что-то новое, но лишь «подражает красоте космоса».

Подобные представления об искусстве как подражании природе были характерны и для мыслителей эпохи Возрождения. В Средние века считалось, что художник, беря за основу красоту мироздания, «прибавляет к ней нечто божественное и украшает собственной фантазией». Искусство подражания теперь носит название «зеркало» и распространяется не только на скульптуру и живопись, но и на музыку и литературу. Так понимался мимезис 500 лет назад.

Подражание в искусстве Нового Времени

Сущность подражания в искусстве рассматривали и изучали творческие личности эпохи маньеризма (XVI столетие). Итальянский философ Франческо Патрици первым в истории заявил, что работы творческого человека, хотя и основанные на подражании, — выражение его личности, богатого духовного мира.

Позже, в период расцвета барокко и романтизма, произведения искусства уже не считались слепыми копиями с окружающей действительности, а исключительными шедеврами, созданными человеческим гением.

Эстетика Просвещения и период классического стиля в искусстве — эпоха критики подражания. Имманиул Кант писал, что «гений противоположен подражанию». В XX столетии было признано, что подражание в искусстве также естественно, как и сама природа, с копирования которой все когда-то начиналось.

И во все эпохи, вплоть до начала прошлого столетия, подражательство подчинялось мысли, высказанной немецким искусствоведом Иоганном Винкельманом: «Древняя Греция — чистейший родник искусства… единственный путь для нас стать великими — подражание древним».

В первые годы XX века, в связи с широким развитием фотографии, подражание уходит в искусстве на задний план. Авангардисты сознательно создают совершенно новые, экспериментальные, произведения, не имеющие аналогов в прошлом.

Скульптура

Впервые подражательство в скульптуре ярко проявилось среди зодчих Древнего Рима. Искусство скульптуры в Риме традиционно считается противоречивым — с одной стороны, римляне выполняли много копий с древнегреческих статуй; с другой — придали этому направлению новизну, добавляя в создаваемые образы характерность. Специалисты считают римское копийное производство самостоятельным видом искусства.

Как рассказывает Тит Ливий, греческие статуи появились в Риме в III веке до новой эры после длительных завоеваний и являлись трофеем, которым готов был завладеть каждый гражданин города. Спрос на античные скульптуры породил и предложение: римские зодчие стали массово делать копии с греческих шедевров. Надо сказать, что благодаря активному труду римских мастеров мы знаем о многих утраченных работах греческих зодчих.

Музеи мира по праву гордятся, что в их коллекциях есть хорошие поздние копии, которые почти ничем не отличаются от разрушенных временем произведений искусства древнейших времен.

В XV-XVI веках после длительного перерыва в Италии и других странах Европы возродился интерес к античной скульптуре. Итальянские зодчие изучали все доступные им работы и выполняли с них копии, подражая греческим и римским мастерам. Историческое наследие все чаще начинает использоваться как хороший пример для собственных шедевров.

По заказу флорентийского дворянина и дипломата Пьерфранческо Медичи Микеланджело сделал великолепную мраморную копию с античной статуи спящего Купидона. Позже тот же Микеланджело создал статую Вакха, которую окружающие признали удивительно похожей на античные работы. Известный коллекционер того времени Галли поместил ее в собственном саду среди античных скульптур как равную им.

И в XVIII, и в XIX столетиях искусство ориентируется на античный академизм, скульптура трактуется как соединение духа и тела. Современники даже считали, что художественное искусство XIX века «не выходит на пределы подражательства», —

имелось в виду массовое копирование не теряющих популярности античных статуй.

Живопись

Начиная с глубокой древности, художники широко использовали сюжеты, идеи, даже цветовые решения ранних мастеров. Это нельзя считать плагиатом, скорее, как утверждает большинство исследователей живописи, — творческими заимствованиями, или подражанием.

Приведем несколько известных примеров.

Французский живописец Леон Базиль Перро написал картину «Молодая швея» в последней трети XIX века, а Евгения-Мария Саласон свою «Рыбачку» через десять лет после этого, полностью переняв сюжет и композицию.

Двух русских красавиц почти невозможно отличить друг от друга на полотне Константина Маковского «Русь боярская» (конец XIX века) и картине XXI столетия «Барыня-сударыня» Владислава Нагорного.

И уже совсем как две копии выглядят работы «Пойманная бабочка» и «Ангел» французского художника XIX века Адольфа Вильяма Бугро и современного российского живописца Никаса Сафронова соответственно.

Две работы с одинаковым названием «Дети у окна» написаны с разницей в 50 лет: первая, принадлежащая кисти немецкого мастера Георга Фридриха Керстинга, в 1813 году, вторая, созданная австрийским портретистом Иоганном Райтером, — в 1865 году.

Каждый раз художник, беря сюжет и композиционное решение у своего предшественника, вкладывает нечто свое — меняет цвета, по-иному накладывает светотень, наделяет другим характером персонаж.

Известны также картины-двойники одного мастера. Так, Тициан Вечеллио создал четырех «Данай», каждая из которых, повторяя предыдущую, в то же время обладает только ей присущим очарованием. Художник менял совсем немного: драпировку шторы, фигуру на заднем плане, оставляя главную героиню почти неизменной. Что это? Подражание самому себе или оттачивание мастерства?

Леонардо да Винчи, определяя живописи особую роль в мировом искусстве и убеждая своих оппонентов, приводил главный аргумент: «живопись обладает исключительной особенностью подражать природе». В тоже время Леонардо, как и Микеланджело, и другие талантливые современники, учился писать картины, копируя античные фрески.

Существует легенда, согласно которой Микеланджело выполнил для своего молодого ученика несколько замечательных рисунков специально для подражания.

Музыка: три аспекта подражания

• Музыка, по мнению Аристотеля, самое подражательное из всех искусств. Греческий философ строил свое утверждение на том, что музыка как ничто иное отражает эмоциональное состояние человека, повторяя ритмы, созданные природой.

Последователи Пифагора считали, что музыка является подражанием «небесной гармонии», а Демокрит уверял окружающих, что музыка «не что иное, как копирование пения птиц». Древние греки, современники Демокрита, определили музыкальное подражание миру как наличие в музыке некоего этоса, неповторимого характера.

В Новое время появилась новая трактовка подражания в музыке — считалось, что музыкальный ряд отражает человеческие чувства, страсти, настроение. Музыка как бы подражает всему, что происходит с людьми: радости и печали, горести и любви, а также воспроизводит интонацию человеческой речи в различных жизненных ситуациях.

Иоганн Маттесон, немецкий композитор, писал в XIX веке о том, что музыка, подражая человеку, легко передает и доносит до слушателя переживаемые людьми чувства, в свою очередь, вызывая сильные переживания.

Французский просветитель Жан Жак Руссо отмечал удивительную способность, присущую музыке — подражать человеческой речи. «Язык музыки не только копирует речь, он живой, пылкий, страстный». Действительно, мелодия, даже подражая чему-то, словно сообщает человечеству что-то очень важное, без чего жизнь невозможна.

• Есть и другой аспект подражания в музыке — это канон. Исполнение канона построено так, что второй голос, вступая позже, копирует первый, напоминая беседу добрых друзей. Другим примером подражания в музыке является фуга, название которой переводится с греческого как «бег». Каждый голос начинает петь, как бы догоняя предыдущий и копируя его.

• Великие музыканты, подражая звукам, способны, играя на одном инструменте, издавать звуки, характерные для другого. Так, Никколо Паганини мастерски извлекал из скрипки звучание флейты и фанфар, и даже трогательные голоса певчих птиц. На основе приемов имитации создавал свои непревзойденные произведения Иоганн Себастьян Бах.

Литература: от учебы к эпигонству

В мировой литературе есть такое понятие как «подражание», означающее один из видов литературного влияния. Имеется в виду создание молодыми авторами подражательных произведений на основе романов и повестей известных писателей.

Например, после выхода в свет «Бедной Лизы» Карамзина было создано несколько

романов под схожими названиями: «Бедная Маша» (Александр Измайлов), «Несчастная

Лиза" (княгиня Долгорукова), «Бедная Лилия» (Анна Попова), «Несчастная Маргарита»

(коллектив анонимных авторов). А «Киргизский пленник», написанный Петром

Кудряшовым и «Московский пленник» Федора Соловьева появились после успеха

пушкинского «Кавказского пленника».

В литературе XIX века можно проследить то же явление, которое характерно для живописи Возрождения: молодые поэты учились на лирике своих старших коллег по перу. Так, юный Михаил Лермонтов подражал Александру Пушкину, а Николай Некрасов — Лермонтову. В XIX веке многочисленные начинающие поэты массово создавали поэмы в байроновском и пушкинском стиле — это яркий пример эпигонства.

Совсем другим характером обладает так называемое эпигонство (с греческого языка переводится как «потомок, родившийся после») — подражательство уже зрелых авторов своим талантливым коллегам. В античной мифологии эпигонами называли сыновей и внуков военачальников армии Александра Македонского, которые правили царствами, но не добились новых успехов в завоевательной политике.

Эпигонство сопровождает любого крупного писателя тогда, когда у него появляются не очень удачливые в самостоятельной литературе последователи. Написанные в рамках эпигонства произведения не внесли ничего нового в мировое наследие.

Эклоги и не только

Но есть другое подражание в литературе, обладающее гораздо большим положительным влиянием на ее развитие — это возрождение забытых жанров. Так, жанр эклоги (пасторальная поэзия) считался полностью исчезнувшим и оставшимся в древности до тех пор, пока его не возродили поэты Серебряного века. Античные эклоги создавали идиллический, так называемый пастушеский мир, красивый и полностью фантазийный, придавали образам аллегоричность.

Авторы XX столетия существенно изменили эклоги, вдохнув в них новую жизнь, но оставив прежним стиль и описание сельской местности. В эклоге «Остановка в пустыне» Иосиф Бродский пишет: «…И где-то на дальнем плане церковь — графином, суслоны, хаты, крытые шифером с толью скаты…». А вот как звучит эклог римского поэта Вергилия: «Как урожай счастливый собрать, под какою звездою Землю пахать, меценат, и к вязам подвязывать лозы следует, как за стадами ходить, каким попеченьем скот разводить и каков с бережливыми пчелами опыт, стану я здесь воспевать».

Игорь Северянин, Александр Фет, Эдуард Багрицкий взяли за пример подражания поэтический стиль газель, в котором творили такие знаменитости Востока как Фирдоуси и Рудаки. Газель подразумевает включение афоризмов, изысканные рифмы и повторения. Благодаря использованию стиля газели русская поэзия обогатилась восточным колоритом.

Подражание в искусстве: авторские копии XXI века

Итак, заимствование сюжетов и композиционных придумок ранних авторов не обязательно становится следствием создания простых копий. Чаще всего на свет появляется совершенно новое произведение искусства со своим характером и вложенной частичкой души мастера. Переработка персонажей и сюжетов, подражание великим художникам прошлого способствует популяризации шедевров мастеров других эпох, обогащает искусство авторским видением старых сюжетов.

Яркими примерами такого подражания в XXI веке стали авторские копии античных и древнеегипетских рельефов скульптора Ивана Коржева. Работы передают настроение далеких эпох, помогают лучше осознать все величие мирового искусства.

Как вывод могут прозвучать слова аббата Морелле, сказанные в XVII веке и злободневные во все времена: «Все искусства суть нечто вроде договора души с чувствами… Сие, конечно, несколько искажает правдивое подражание, но увеличивает в то же время красоту и копии придает прелесть, в коей природа отказала оригиналу… Сие потому, что искусства суть нечто большее, чем точное подражание природе».

Используемая литература:

1. Гадамер Г. Г. Актуальность прекрасного. М., Искусство, 1991.
2. Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты, Сократ, Платон, М., 1965.
3. Соколов Г. И. Искусство Древнего Рима. М. — Л., 1987.